— Нет, — улыбнулась я. — Но весьма желает, чтобы я придумала себе службу попроще. Но я сначала доучусь, потом уже займусь.

На самом деле, идея магического училища в губернском городе Сибирске не давала мне покоя давно. Я пока не говорила о ней ни с кем, но — осознавала, что говорить буду. И сдаётся мне, найду поддержку у Болотникова.

Но сначала — добудем нам сюда ещё пару-тройку некромантов.

Некроманты рассаживались по экипажам, Марьяну Миша пригласил в наше авто, сесть рядом со мной. Авто было оценено — Толоконниковым и Томашевским, и как я поняла — весьма высоко. И мы отправились на Третью Солдатскую, где в двух моих комнатах и на втором неотапливаемом этаже договорились разместить наших практикантов.

Я уже два месяца как жила у Миши на Четвертой Рождественской. Со мной переселилась Надежда, её позвал замуж Алексей, она пока водит носом и чего-то там думает, но мне кажется — к осени надумает. Лукерья всё ещё фыркает на Варфоломея, но тот не отстаёт. И кажется, даже уже побывала в гостях его домике в Иннокентьевском.

Сам Варфоломей в прошлом месяце внезапно оказался тамошним старостой — потому что нелюбимый мною господин Носов нашёл свой конец от рук им же прикормленных местных бандитов. Предлагали доктору Зимину, но тот отказался, и тогда пошли к Варфоломею, и он уже дал согласие. Уже успел попугать местный криминал, и сказал всем громко — если что, он и сам маг, и к другим магам легко обратится за помощью, так что — никакого разбоя и никакой скупки краденого. Поглядим, как пойдёт.

А пока мы разместили парней у Лукерьи, а Марьяну повезли к себе.

— Марьяш, что случилось? — спросила я, как только мы остались одни.

— Володя женился, отказался от меня, — всхлипнула она, и слёзы потекли ручьём. — Сказал, что не готов ждать ещё два года, у него какое-то дело выгорело, нужно было уезжать да жить, вот он с Зинкой-то Воложаниной и уехал, и даже батюшку моего не побоялся. Батюшка хотел его совсем убить, но я попросила отпустить, что уж теперь, насильно-то мил не будешь, каково бы мне было, если бы он жил со мной, а на ту Зинку голову тот и дело заворачивал? Вот, я домой и не поехала. Потому что там меня все будут жалеть, а батюшка — нового жениха приискивать! А зачем он мне сейчас, пока я не доучилась? Всё одно ж тоже сбежит, — хлюпнула она носом.

Это всё было мне очень даже понятно.

— Марьяша, поплачь, да и пускай его, скатертью дорога. А ты себе получше найдёшь, веришь? Верь, всё ещё будет! На наших посмотри, какие красавцы, а ещё в Петербурге некроманты есть, и в Паризии, тех я сама видела!

— Я думала, ты огорчишься, что Авенир Афанасьевич женился. А ты и сама замуж вышла, молодец!

— Авенир женился? — о как, мне никто не сказал.

— Ещё в феврале, он никому не говорил, потому что, наверное, опасался, что Анна Мироновна его супругу метлой поганой из дома погонит, — фыркнула Марьяна сквозь слёзы. — Знаешь, кто это? Митькина бывшая зазноба, Ангелина Леопольдовна. Мало того, что не маг, так ещё и репутация такая, что ой! Но Авенир-то Афанасьевич крепко оборону держал, и как-то их примирил. Всё же у Ангелины отец не последний человек в Москве, договорились. И приданое у неё ого-го какое!

Ну вот и хорошо, что женился, и ладно.

— А что Митя?

— А что он? Нового кого-то себе сыскал. Это ж он у нас только с виду неотёсанная деревенщина, а так-то и обтесался, и образовался, — хмыкает Марьяна, и я вижу — успокаивается.

Мне так много нужно ей рассказать — и про найденного отца, и про здешнюю жизнь, и про наши приключения. А после практики можно попроситься в гости к госпоже Аюне и взять ей с собой, там всем хорошо, все перестают печалиться о потерях и готовы идти дальше.

Но сейчас мы пойдём, соберём парней, приведём их сюда тенями и будем им рассказывать — куда они попали, что здесь вообще происходит и что им будет нужно делать здесь весь ближайший месяц. И ещё к ним разрешили взять Савелия Серова, некроманта из тайги — пускай тоже слушает и соображает, с чем дальше придётся дело иметь. Потому что с практикой-то у него неплохо, а вот с теорией почти никак, а нужно бы, чтобы тоже представление было.

Савелий к тому моменту был выпущен из участка и жил тоже в нашем доме — в комнатке первого этажа. Читать он умел, но плоховато, над книгами сидеть не любил, и мы все по очереди придумывали ему задания — чтобы приучить читать и добывать сведения из книг. Выходило, но медленно и туго. Но у него ж всё впереди, так?

Братья его уже отправились в Читу, и оттуда должны были попасть на рудники. Он говорил — нет, не жалеет. Они ж его не пожалели, а отчего он должен быть лучше?

Ещё не так давно город покинули Востровы, и я слышала, Пётр Иннокентьевич продавал своё дело — себе в убыток, лишь бы продать. Очень уж неловко ему было по городу ходить после истории с доносом. И смерть Сушкова нет-нет, да припоминали. И куда уехали — я не знаю, вроде бы во Владивосток. А дело выкупил Иван Родионов.

Их отступные я тогда приняла, они до сих пор лежат. Думаю, ещё пригодятся.

Миша сходил за мальчишками, Алексей и Надежда подали на стол ужин, Иван Алексеевич зажёг множество осветительных шаров и пододвинул кресло для Марьяны.

Жизнь продолжалась. И если мы приложим к ней усилия, она пойдёт лучше, чем если не станем этого делать, так ведь? Мы маги, можем-умеем больше других-прочих.

Значит, возьмёмся и сделаем.

Десять лет спустя. Сибирск

— Ольга Дмитриевна, можно к вам?

— Что там, Лена? У меня честный перерыв между лекциями!

— Да принесли из управы бумагу, для чего-то им там наши студенты нужны!

— Когда ответ?

— Завтра до обеда.

— Отлично, давай сюда, я посмотрю после пары.

Я взяла у секретаря Лены бумагу, положила на стол и закрыла за собой дверь своего кабинета. Сейчас у меня перерыв, потом ещё одна пара по общей теории магии, а после — я непременно взгляну, что от нас желает управа.

От нас — это от Сибирского Магического училища, в Сибири второго после Томска, и первого во всей Восточной Сибири и на Дальнем Востоке.

Открылись мы девять лет назад, в четырнадцатом. И главным организатором оказался мой прекрасный папенька, Иван Алексеевич. Он с удовольствием выкупил здание, организовал ремонт, а дальше мы уже искали магов-преподавателей и набирали студентов.

Я сама получила полный диплом Московской обще-магической академии летом того же четырнадцатого, и дальше собиралась писать диссертацию и как раз готовиться преподавать — в родном городе, не в Москве. Образованные маги нужны и здесь, везде они нужны. Тем более, что удалось договориться о преподавании с родственниками госпожи Аюны и с Фань-Фань. Афанасий Александрович восхищался — надо же, Старшие в преподавателях, где это видано, скажите!

А вот, у нас есть. И всё было бы совсем хорошо, но — мир живёт так, как живёт, и никак иначе. И в августе четырнадцатого года началась война, в неделю превратившаяся из локального конфликта в мировую.

Я считаю, нам повезло — мы жили далеко от всех театров военных действий. Но сказалось и на нас. Наше училище занималось в том числе и экстренной подготовкой боевых магов — их очень желали видеть на фронте. И некромантов тоже, что уж.

Да, в этом мире есть маги, и их оказалось достаточно для того, чтобы финал истории с войнами и революциями оказался совсем иным.

Сначала и маги активно поддержали всё происходящее, но именно они привлекали внимание общественности к тому, что нескончаемая война уже начинает нести угрозу всему живому. Потому что.

И без магов война была жестокой и кровопролитной, а вы добавьте туда боевиков, которые легко сожгут всё живое в приличном радиусе? Воздушников, повелевающих погодой? Магов земли, способных вызвать землетрясение? Да и некромантов тоже. И маги имелись у всех воюющих сторон.

Нежити расплодилось — не передать. Особенно там, где шли бои. Работы некромантам прибавилось. И целителям, и немногочисленным магам жизни.